Бархатный сезон
Ольга Антонова, журналист |
Городская обстановка, беспрестанный и лишь на немного притихающий на ночь гул машин начал давить на меня. Пыльный сухой ветер дул в сторону дома. Может быть, там спасение? Я чувствовала, что переработала. Под движением энтузиазма взяла на себя слишком много. Моталась всё лето по городу, по редакциям, брала интервью, писала материалы, ради которых позволяла себе целые дни ходить по раскалённому асфальту и ночи в палатке за городом. Решила поехать домой. Но, так уж сложилось, что погода в эти редкие дни моего присутствия в стенах родного дома становится мерзкой. Август подходил к концу, мне так хотелось загореть, а тут эти холода…
Мама затопила печь, и с треском охваченного пламенем дерева, с запахом тепла, исходившего от него, ко мне на цыпочках, осторожно, как бы боясь испугать, подошла мысль о завершении долгожданного и несбывшегося для меня лета. Стало грустно, и я задумалась о том, как можно его продлить. Сильно хотелось. Говорят, если нельзя, но сильно хочется, то можно.
Тут же я вспомнила о подруге, которая только недавно, расстроенная моей неспособностью поехать вместе с ней в Краснодарский край, отправилась к себе домой. Догонять уже поздно, но приехать к ней вполне возможно. Мне стало сниться Чёрное море, хотя я его никогда и не видела, разве что на фотографиях. Стоял страх перед сентябрём.
30 августа. На улице было очень холодно, испуганные ранними осенними днями люди кутались в куртки, многие были и в шапках. Слава Богу, у меня есть понимающий старший брат, любящая сестрёнка, отзывчивые друзья. С их помощью я в этот день, ни слова не сказав родителям о предстоящей поездке, поменяв тенге на рубли, в Астане села на поезд до Петропавловска. Там я должна сделать пересадку на другой поезд и ехать до Краснодара. С подругой Леной, при помощи sms-сообщений мы уже обо всём договорились. Именно она проконсультировала меня, как к ней добраться, и она должна была встретить меня в Краснодаре. Должна была, но… Об этом чуть позже. А пока я первый раз еду в Россию! Ветер перемен Петропавловск тоже для меня совершенно незнаком. Но разве в этом проблема? Через восемь часов в поезде от Астаны я уже стояла у кассы его вокзала и покупала билет до Краснодара. На улице стемнело, всё освещалось жёлтым электрическим светом. За 5 часов ожидания своего поезда успела докупить кое-что (здесь без проблем принимаются как тенге, так и рубли), отдохнуть в комнате отдыха, принять душ, поужинать. Уже тогда начался мой отдых, и чувство радости овладело всё-таки мной. Я осознала, что уже вырвалась из суеты, любимой мной лишь в определённых порциях, из обыденности. И из Казахстана, который никогда ещё не оставляла, но от которого рекомендуется всем иногда отдыхать. В два часа ночи по Астане, в 12 по Москве, я вышла с рюкзаком за плечами и с небольшой сумкой в руке на почти пустой перрон, обдуваемый всё ещё казахстанским ветром. Поднялась в свой вагон. В вагоне было темно, и, как выяснилось утром, практически пусто, пассажиров совсем мало. Запомнился случай один в эту ночь.
— Не повезло тебе с попутчиками, — обратилась ко мне женщина, сидевшая напротив, на боковом месте, когда два тёмных, неопрятных человека, говорящие на русском языке с грубым акцентом, вошли в вагон и поставили возле меня две огромные холодные сумки с замороженным мясом, перетянутые скотчем в несколько слоёв. Один из них вышел перед отправкой поезда, а другой остался. Я собралась лечь спать. Он принёс себе чай и предложил мне. Очень сильно просил, чтоб я взяла у него шоколад, а когда я уснула, тот самый попутчик, с которым мне «не повезло», укрыл меня тёплым одеялом. Пока я спала, он сошёл на одной из станций. Сквозь сон слышно было его пожелание счастливого мне пути.
Светало. Я проснулась. Моя милая попутчица — полная женщина в чёрном с добрым и грустным лицом уже сидела наготове. — Вы уже собрались?
— Да, уже Курган, — ответила она. И вновь воцарилась неудобная тишина. Я посмотрела в окно. Деревья, деревья… Густой мощный лес, он совсем не такой, как у нас в Казахстане, в моём районе. А других лесов я и не видела. Как он быстро мелькает в окне вагона, какой он большой и высокий! Всю дорогу меня невозможно было оторвать от окна. Боялась пропустить что-то важное, красивое, необычное. Поезд нёсся через леса, мелькали озёрца, живописные, густые сочные луга. Деревеньки, утопающие в зелени. И всё это, совершенно незнакомое, казалось таким близким и родным. Хотелось выпрыгнуть с поезда, обнимать это всё, взять с собой. Какое оно всё ценное и шикарное! — такими были мои первые впечатления о России, проносившейся мимо окна.
Не оказались пустыми слова, вывешенные у входа в вагон: «Мы позаботимся, чтобы впечатления от поездки по стальным магистралям России были для Вас приятными». И, по совету кондуктора, я старалась время, проведённое в пути, максимально использовать для отдыха. А наставлению «не делиться целями поездки с незнакомыми людьми», похоже, никто и не следовал. Все удивлялись, что меня родители отпустили одну в такую даль, в чужую страну. Чтоб не предстать в их глазах в качестве отрицательной восемнадцатилетней героини приключенческой повести, я не говорила, что уехала без ведома родителей. Краснодар По пути выяснилось, что встречать меня в Краснодаре будет не Лена, а её друг Лёша, которого я не знала, но о нём неоднократно слышала от Лены. Я стала волноваться. На улице уже стемнело, когда поезд, миновав Ростов-на-Дону, приблизился к Краснодару на Кубани.
— Что это за человек? Какой он? Как он меня узнает? А если его там не будет? — не выходили из головы эти мысли.
Но радость путешествия, предчувствие встречи с подругой, с морем, вечная готовность к приключениям всё же побороли мой страх, если он был, скорее, это просто лёгкое волнение. И я, попрощавшись с попутчиками, с улыбкой спустилась на перрон вокзала. Сразу узнала Лёшу по «примете» — Лена сказала, что он высокий. Он и был на перроне выше всех. Я подошла — он сделал шаг навстречу. — Это Вас я встречаю? — с улыбкой спросил Лёша.
— Оля, — представилась я, протянув руку.
— Очень приятно. Алексей, — ответил он и поспешил взять мою сумку. Было 10 часов вечера. Выяснилось, что моя подруга живёт в шести часах езды от Краснодара. И следующий рейс до Черноморца только в 7 утра. Нужно было срочно придумать, что и где делать всю ночь. Мы купили билеты на автобус. Я сразу изъявила желание пойти в гостиницу. Прийти в себя. Думала о том, что нужно найти выход в Интернет и сообщить всем своим казахстанским друзьям об удачном «приземлении», как они меня просили. — Ты действительно хочешь пойти в гостиницу, закрыться в комнате и дожидаться там своего автобуса? — спросил несколько минут назад совершенно незнакомый мне человек.
Этот его вопрос заставил задуматься: «Нет, я ведь только хотела оставить там сумки, прийти в себя…» А потом пришла мысль: «Зачем приходить в себя»?
— Нет, в первую очередь, раз на то пошло, раз Лена доверила меня тебе, я попрошу тебя показать мне, где здесь Интернет-клуб. Во-вторых, я хочу увидеть этот город. Я не представляю, где нахожусь, но догадываюсь, что не имею права сейчас спать. Я хочу бежать по городу, чтобы успеть увидеть его до рассвета. Сдав сумки с юртами — сувенирами, привезёнными мной из Казахстана, в камеру хранения, мы отправились… Я тогда не знала, куда. Лёша созвонился со своими друзьями — Серёжей и Юлей, мы встретились, они предоставили мне возможность написать письма, приведя в Интернет-клуб. Потом мы пошли в кино, смотрели фильм под хруст попкорна и стук больших пластиковых стаканов с соком «за знакомство». После просмотра фильма отправились в парк, на дискотеку. Было очень весело, но я совсем не понимала, почему всё так происходит. Почему эти молодые люди, о существовании которых пару часов назад я и не подозревала, так рады моему приезду, почему они так переживают за меня? Почему им так интересно слушать всё, что я рассказываю… Было уже за 2 часа ночи. Тёплый город Краснодар, освещаемый сразу звёздами, луной и электрическим светом фонарей и ярких реклам, казался мне сказкой, которую я никогда не читала, но в душе в неё всегда мечтала попасть. В городе сентябрьская ночь, а люди ходят в шортах, футболках, лёгких сарафанах… Я была удивлена, потому что у нас так свободно и июльской ночью не походишь. До моего отъезда ещё оставалось время, когда я, поблагодарив за общение и попрощавшись с Юлей и Серёжей, попросила Алексея показать мне город. Он так и сделал. Как это было чудесно! Каким красивым, мощным, добрым, богатым, шикарным, безобидным, открытым и искренним он оказался. Это я о Краснодаре, и хотя мне самой кажется странным применение подобных прилагательных для характеристики города, этот список положительных качеств я б могла ещё долго продолжать. Такое впечатление оказал он на меня. Спящие дома, пустые красивые площади, старинные ухоженные здания, напоминающие мне об авторах книг классической русской литературы, так располагали к себе. Так приятно было ходить по мощеным тротуарам, выложенным тщательно отшлифованными морем камушками правильных круглых и овальных форм. Под утро мы с Лёшей, прокатившись на удивительном для меня «аттракционе» — трамвае, приехали в только что открывшуюся, готовую принять прихожан, большую старинную церковь. Время уже поджимало. Ночь прошла незаметно, спать совсем не хотелось, чувство радости и вдохновения переполняло меня. Нужно было ехать на вокзал, чтоб оставить Краснодар. Позавтракав в кафе, мы с Лёшей сели на автобус и отправились к морю… Черноморец Лена, загоревшая и весёлая, встретила нас на автобусной остановке, и мы направились к ней домой. Я рассказывала о своих впечатлениях, о Краснодаре и о той дороге, которую проехала этим утром от Краснодара до Черноморца. Меня приятно удивляли эти просторы, выращивающие фрукты и овощи. Ведь на протяжении всего пути простирались поля со спелыми различными культурами. Первые дни сентября, всё же уже осень, и люди занимались уборкой урожая. В удивительный плодородный край я попала. Родители Лены меня очень тепло приняли. У них во дворе, как, в принципе, у любого дома этого края, разрослась беседка, с которой частыми, аппетитными гроздями свисал виноград. В тени этой беседки начался наш разговор. Но я боялась говорить о море, вернее, меня пугало то, что они о нём молчат. Стали даже подкрадываться мысли: «А правда ли, что оно здесь где-то, недалеко?» Но в этот день и так было слишком много нового. Встречу с морем я сознательно оставила на завтра. И после обеда, приняв душ и почувствовав наконец-то усталость, легла спать. Самое синее в мире Спуск. Подъём. Крутой спуск. Снова и снова. Уже тяжело подниматься. Вот вершина холма. Я не могу на ней устоять. Я увидела море! И бегу уже навстречу его волнам, нет, это больше походило на полёт… Вот оно — большое, тяжёлое, сильное, доброе, страшное, красивое, тёплое, синее Чёрное море. Горячий песок и шум ударявшихся о берег волн прошептали мне: «Ты всё же убежала от осени». Первый день встречи с морем, этот день бархатного сезона, когда солнце уже не беспощадно палящее, а нежно согревающее, когда море ещё тёплое, отчётливо стоит в моей памяти, думаю, он в ней уместился на всю жизнь. — Как в нём плавать?! — захлёбываясь в солёных волнах, сквозь смех, я обратилась к подруге, когда волны одна за другой накатывались на меня и сбивали с ног. Стало страшно, что я так и не смогу добраться до берега и не смогу противостоять силе этой огромной воды.
— Подпрыгивай, когда накатывается волна! — крикнула мне подруга. Возможно, она пожалела о том, что научила меня правильно купаться в волнах моря, потому что потом долго не могла уговорить выйти на берег. Это было потрясающе! Лёгким прыжком вверх я обезвреживала злую силу волны и превращала её в добрый аттракцион. Накатавшись на волнах, я прошлась по берегу. И вновь была удивлена. Весь берег усыпан разнообразными чудными ракушками, камушками, казавшимися мне на тот момент драгоценностями. Я начала их собирать. Сначала забирала все подряд, потом, осознав, что невозможно унести домой весь берег, стала отбирать самое заметное и необычное, бросающееся в глаза. Но, даже, несмотря на это, нарвалась на непонимающие упрёки подруги по поводу той тяжести, которую я собираюсь взять с собой. Я её тоже не понимала. Хотя сейчас вижу безобидными эти замечания, ведь она живёт здесь, у этого берега, и море каждый день выкидывает со своего дна множество таких богатств. Потом вечером, сидя в кафе, Лена рассказывала о моём «улове» причерноморской молодёжи, и мы все вместе посмеялись. Никак не могла уснуть я в этот день. Даже уже лёжа в постели, думала о море. Что-то странное со мной происходило. Казалось, что подо мной плещутся волны. Меня качало. И это желание вновь оказаться в тяжёлых волнах подняло меня в 5 часов утра и заставило бежать в сторону моря. Я не думала о том, что подруга будет волноваться, что обо мне сложится нехорошее мнение её родителей, что я могу заблудиться и не найти дороги назад, ведь была там лишь один раз. Я просто вышла из спящего дома и побежала. Вот они, посадки грецких орехов. Вчера, когда мы с Леной шли к морю, срывали их с деревьев. Я была удивлена тому, как они растут. Никогда бы не подумала, что деревянная оболочка ореха созревает в другой, мягкой и сравнительно легко отделимой, в случае, если орех спелый. Если же нет, придётся довольно долго помучить свои пальцы, окрасив их йодом, содержавшимся в большом количестве в этом крепком малоизвестном «скафандре» ореха. Я вновь поднималась и спускалась по дороге, ведущей к морю. Оглядывалась назад, останавливалась и смотрела на посёлок в лучах рассвета, на ровные квадраты ухоженных виноградников, на аккуратные домики, на сады, посадки фруктовых деревьев. Через 15 минут уже вновь оказалась у берега Чёрного моря. Сегодня оно было не таким, как вчера. Оно было темнее, и волны с большей силой ударялись о прибрежные камни. И морская пена густая и белая вздымалась вместе с волнами. Не помню, как долго я просидела у берега моря. Хотелось броситься в волны, но не рискнула. Всё-таки раннее утро. Я смотрела на восходящее солнце над морем, на сильные волны, на прибрежные скалы и песок, на небо... Время словно остановилось. Не помню, что меня заставило опомниться и подумать о возвращении в посёлок. Скорее всего, это было воспоминание о том, что сегодня Лена мне пообещала показать Тамань… Тамань «Тамань — самый скверный городишко из всех прибрежных городов России» — такое впечатление об этом месте сложилось у Лермонтова, где он чуть не умер с голода и, вдобавок, там его хотели утопить. А позже эту поездку он «подарил» «Герою нашего времени» — Печорину.
Помню, ещё учась в школе, читая эту повесть, мысленно представляла себя в этих местах... Так хотелось оказаться «на дворе, обведённом оградой из булыжника», в этой «небольшой хате на самом берегу моря» с камышовой крышей и белыми стенами. Здесь также берег обрывом спускается к морю почти у самых стен её, и внизу с беспрерывным ропотом плещутся тёмно-синие волны. Отсюда, правда, предстают перед взором уже не два корабля, которые видел Лермонтов в ту лунную ночь, теперь их намного больше. Не думал поэт о том, что когда-нибудь это место станет знаменитым благодаря его недолгому присутствию на этом берегу Азовского моря, а двор и хатка, где он поселился, — одним из самых привлекательных и посещаемых музеев многочисленных поклонников классической русской литературы. Я также вошла в эту хату: те же самые «две лавки и стол, да огромный сундук возле печи» по-прежнему составляют всю её мебель. «На стене ни одного образа — дурной знак!» Быть суеверным — плохая примета. Эти стены до сих пор стоят, и память о поэте увековечена в них. Здесь невозможно не поразиться силе и мощи слова… Только вот стекло не разбито и в него не врывается морской ветер, а по-моему, и эту немаловажную деталь стоило бы воспроизвести. Тем не менее, это не может повлиять на восторг от ощущения присутствия в этом историческом месте. И этот восковой огарок свечи на столе… В тот момент я просто не могла сдержаться. Что-то заставило меня сесть за тот самый стол, за которым сидел поэт, у того самого окна, в которое уже очень-очень давно не врывался ветер с того же самого моря, на которое я смотрела перед тем, как ступить на земляной пол хаты. Я достала лист бумаги и ручку. К сожалению, тот самый листок, на котором буквально через несколько минут появились поэтические строки, остался в России, и я не могу вспомнить написанное. А прозой в этом случае сложно передать все чувства. Ничего подобного я не ощутила на следующий день, когда мы с подругой отправились в Анапу. Даже этот своеобразный, чудесный, тёплый, яркий, омываемый с трёх сторон морем городок не оказал на меня такого сильного впечатления, как дом-музей Лермонтова и аккуратные маленькие улочки Тамани. Бархатный сезон И дольше века длилась неделя, а точнее, дольше тех 18 лет, которые я прожила до этого, я бы сказала, первого в моей жизни настоящего путешествия. Если вспомнить все встречи, описать все интересные ситуации, которые не просто случились со мной во время присутствия на берегу Чёрного моря в эту неделю бархатного сезона, но и преподнесли мне ценнейшие уроки жизни и как-то изменили меня, то можно написать и роман объёмом с «Войну и мир». Запомнилась встреча с дельфинами, когда они ранним утром плескались у пустого мирного берега, где я была единственным человеком, наблюдавшим за их прыжками из воды и сверканием гладкой тёмно-синей кожи этих удивительных животных в лучах поднимающегося над морем солнца. В памяти передо мной стоит мальчик-инвалид, протягивающий мне самую красивую ракушку, которую можно было отыскать в тот день на всём побережье. Никогда мне не забыть первых уроков дайвинга, полученных от странного знакомого, единственного местного жителя Черноморца, поистине любящего море и не ленящегося так часто приходить к его берегу. Отдав мне всё своё подводное «снаряжение» и научив существовать вне воздушной оболочки Земли, он позволил мне увидеть красоту красок подводного мира. (Просто никто для меня, просто чужой человек, узнавший, что моя родина — степь). Помню дорогу в Тамань — одну из самых лучших пройденных мной дорог. Идёшь по ровному асфальту, а справа и слева от тебя простираются шикарные виноградники, и заканчиваются они где-то там, где соприкасаются с небом. Сколько новых друзей я обрела! Если ехала в Россию, в которой у меня была лишь одна подруга, то уезжала оттуда, оставляя множество друзей. Также первый раз видела лунное затмение. И ещё очень многое другое, о чём не скажешь одним предложением… Удивительно, ведь я просто хотела убежать от времени, от осени, а получила намного больше. Другой взгляд на жизнь. Такое влияние может оказать поступок, совершённый не по правилам. Ведь я уезжала из Казахстана перед самым началом занятий в университете и рисковала быть отчисленной из него. Самый важный, наверное, урок, полученный мной — от времени нельзя убежать, даже поменяв часовые пояса. Вернее, мне об этом поведало само Чёрное море, удивительно до неузнаваемости изменявшееся каждый день. Ведь даже один из дней бархатного сезона выдался нетёплым. Море было холодным. Ветер дул по камням,
Белоснежную пену он кидал на меня.
И волна за волной гладкой галькой шумит,
Над спалённым холмом стая чаек кружит. Это море прощается с летней порой.
Это осень настала, и спешат все домой.
И на юге судьба с жарким летом простится.
Я устала перечить. Я готова смириться.
Только потом я поняла, что должна была не догонять неслучившееся лето, а сделать всё возможное, чтобы случилась осень. Журнал "Жасstar", № 1 (11), март 2007 г.
[ Вернуться к содержанию ]
|
