Лечебная ступочка
Это фарфоровое изделие – круглая белая ступочка из медицинского оборудования с пестиком-кругляшком на конце – хранится у нас дома как семейная реликвия. Стоит она в серванте на самой верхней полочке и достается в исключительных случаях: растолочь какую-нибудь таблетку или измельчить сухую травку. Никаких чесноков и перцев, приправ для приготовления блюд, только в лечебных целях. Моя мама, Мария Федоровна, всегда бережно достает ее, вытирает мягкой тряпочкой, задумчиво смотрит куда-то вдаль, как будто окунается в свое прошлое, и снова ставит раритет на почетное место. Даже спиртом иногда протирает, чтобы сохраняла лекарский запах, говорит, что от такой процедуры посуда приобретает целительные свойства. История появления этой ступочки в нашем доме интересная и в чем-то даже мистическая. Ее владелец – старый русский фельдшер, работавший в годы войны в селе Айдабул нынешнего Зерендинского района, Григорий Степанович Байда, один из старинного рода врачевателей, называемых в народе «дохторами». Когда ему доводилось бывать в райцентре по служебным делам, он иногда останавливался у нас в доме на ночлег. Мама моя работала ветеринарным фельдшером, закончив краткосрочные курсы перед самой войной, так что тем для бесед у человеческого и «скотского» докторов находилось предостаточно. Мы с братом Володей сидели за цветастой занавеской на широкой печи и очень внимательно слушали взрослые разговоры. На стол обычно ставилась горячая картошка, соленая капуста и сало. Выпивали мои родители редко, но для гостей всегда находилась чекушка с чем-то крепким. Григорий Степанович всегда с собой привозил спирт, он был какого-то странного голубого цвета и отдавал запахом луговых трав. – Отведайте, хозяева, моего эликсира, никогда не заболеете. После рюмочек-двух начиналась задушевная беседа, которая затягивалась далеко за полночь. На этот раз беседа за вечерним ужином затянулась, а мы с открытыми ртами слушали рассказы этого удивительного человека, которому был дан богом настоящий врачевательский дар. Попробую воспроизвести один из его рассказов. …В войну с лекарствами было очень туго – ни бинтов, ни антибиотиков, присыпки да микстуры сомнительного свойства. А женщины работали в поле наравне с быками и лошадьми, до седьмого пота, мерзли без теплой одежды, простывали и животы надрывали. Приходят ко мне: – Степаныч, не могу, внутри все болит, не шелохнуться, дай что-нибудь от хвори! А что я дам? В аптечке пусто, как в амбаре. Иду на хитрость: начинаю смешивать в ступочке якобы волшебное снадобье – касторовое масло, белый мел, красную глину, приговаривая: «От этого, милая, у тебя все болеть перестанет, тут такое новое лекарство, мне специально из Москвы прислали, оно тебе обязательно поможет!» Смешиваю, а сам думаю, да чем же оно тебе поможет, если у тебя и желудок пустой, и организм ослаблен. Но порошок упаковываю в бумажку и с многозначительным видом вручаю женщине – лечись, милая! И что вы думаете? На следующий день приходит моя пациентка и благодарит: «Спасибо, Степаныч, не маюсь больше, как рукой все сняло!» Вот что значит вера в мое лекарство, вера в великую силу медицины! Но такие «чудодейственные порошки» помогали только взрослым, детишек спасать было нечем, они в силу своего возраста безраздельно доктору не могли верить и приходилось обращаться к травам. Традиционная медицина в ту пору отвергала силу природных даров, и тут тоже приходилось хитрить: собирал в пору цветения тысячелистник, мать-и-мачеху, ромашку и кровохлебку, растирал сушеные травы в своей ступочке и выдавал за лекарство. Кожные заболевания, очень распространенные в те годы, лечил чистотелом, ребячьи животы – настоем из различных сборов. Порошки советовал добавлять в воду, чтобы ноги парили или в бане дышали над каменкой. Узнай начальство о моих методах, не сносить бы мне головы тогда! Но смертность в селе была тогда маленькая, если и догадывались, то глаза на это закрывали. Рассказывал Григорий Степанович во время своих приездов и о других случаях, о том, как он, обыкновенный фельдшер, без специальной подготовки вырывал ребятишкам гланды и однажды даже отважился вырезать аппендицит. А уж для рожениц он был своим, приняв не один десяток младенцев. Стелили гостю всегда на кожаном диване, который смастерил для моих родителей ссыльный немец Карл Эммель, он слыл на всю округу тем, что умудрялся из досок и старых одеял сооружать чудо-диваны. Особую красоту придавали им гвозди со шляпками, которые шли по окружности и блестели очень эффектно. Но сбитое из сырого материала, по ночам это сооружение издавало такой скрип, что уснуть можно было только тогда, когда гость засыпал и переставал переворачиваться с боку на бок. В последний свой приезд Степан Данилович почти не спал. Он приехал прощаться со своими старыми друзьям – моими родителями. – Уезжаю к сыну, – печально сообщил он. – Старость надо коротать с детьми. Рассказал, как провожали его всем селом, как плакали и благодарили за многолетний труд. Жалко было расставаться, но он считал, что честно делал свое дело и пора отдохнуть. – А это тебе, Маша, – и он протянул маме узелок из холщевой тряпочки. – Это моя волшебная ступочка, будешь в ней своим детям готовить лекарство. И меня вспоминать. Прошло очень много лет, больше полвека. Но моя мама бережно хранит этот подарок, не раз проверив на нас, своих детях, чудодейственную, магическую силу ступочки. Если с верхней полки доставалось это фарфоровое изделие – значит я завтра пойду в школу: хворь отступит! Только вот маме уже приготовленные порошки мало помогают. Но она упорно протирает этот удивительный «инструмент здоровья», собираясь подарить правнуку: в нем еще много положительной энергетики сохранилось. Главное – верить в чудо! Журнал "Жасstar", №2 (20) 2009 г.
[ Вернуться к содержанию ]
|
